В пятницу, 3 апреля, последний день в должности министра промышленности и энергетики РК отработал Николай Герасимов. Знаковая фигура в экономике республики на рубеже веков – в 90-х годах он возглавлял крупнейшее объединение «Полярноуралгеология», а в «нулевых» – Администрацию Программы развития экономики РК и пять с половиной лет министерство – г-н Герасимов ушел в отставку, которая была принята главой Коми Владимиром Торлоповым. Покидая министерский пост, Николай Герасимов любезно согласился ответить на вопросы корреспондента «ЗЖ».

- Чем было вызвано решение об отставке?

- Так получилось, что вся предыдущая моя жизнь шла пятилетними циклами, когда за пять-шесть лет до предела вырабатываешься, исчерпываешь азарт, перерастаешь, как бы сказать, свою ношу или высоту и начинаешь оглядываться по сторонам, чтобы определить новое место приложения сил.

- То есть хочется нового вызова?

- По большому счету – да. Пять лет, по моему мнению, это цикл максимальной отдачи человека на любом месте. Вопрос для меня был исчерпан. Поэтому, если бы я не ушел сейчас, то ушел бы в декабре. Ну, вот решил уйти раньше...

- И никто не подталкивал со стороны?

- Нет.

- Глава республики не уговаривал остаться?

- Не уговаривал. Он просто согласился с этим моим решением.

- Хорошо. Если не возражаете, подведем некоторые итоги вашей правительственной «пятилетки». Что бы вы поставили себе в несомненный плюс?

- Я бы говорил не о себе, а о команде – правительственной, министерской - команде профессионалов, добившейся результатов, которыми можно гордиться. Первое: мы научили компании, прежде всего, большие, транснациональные, платить налоги на той территории, на которой они работают. Это была большая работа – через переговоры, через соглашения – пока все не перешло в достаточно такой автоматический режим, который сохранялся вплоть до наступления кризиса. Конечно, сейчас положение форс-мажорное, и многие компании из коридора координат системной работы попали в ситуацию, когда хочется просто выжить. Но этот период – с октября-ноября – надо отдельно анализировать. А так бюджет вырос в разы, и, по сути дела, в республике шло стабильное инвестиционное развитие.

- Не только в нашей республике. Стабильная экономическая ситуация, во многом определявшаяся высокими ценами на нефть, была в стране в целом.

- Да, конечно, можно это назвать удачей, но в то же время была системная работа очень многих членов правительственной команды. Второе: за эти годы был серьезно изменен инвестиционный климат. Скажем, мы когда-то начинали говорить о проекте «Степ», теперь он практически состоялся...

- Благодаря прежде всего группе Монди, которая его породила, а теперь финансирует и реализует.

- Можно смотреть на ситуацию и так, но пришлось за реализацию этого проекта на нашей территории побороться. Монди, если помните, выбирала из трех возможных площадок – в Бразилии, Иркутске и Коми – и выбрало нас, во многом потому, что здесь были созданы комфортные бизнес-условия. Или гигантский газопроводный проект Бованенково-Ухта... Тоже можно сказать, что это - проект «Газпрома». Но сначала была борьба за территорию – по восточному склону газопровод пойдет или по нашей территории, потом было практически по всем направлениям предоставление «зеленой улицы», совместный выбор трассы, станций, предоставление по временному порядку права на вырубку лесов... Была большая синхронизированная работа, которая воплотилась в живой проект и в потенциальные две тысячи постоянных рабочих мест и новые налоги. Можно долго перечислять... Приоритетные проекты в лесу, которые находятся в стадии реализации. Строительство «Енисеем» нефтеперерабатывающего завода на 1 млн. 300 тыс. т., которое должно быть завершено осенью этого года. Вообще нефтянка за этот период выросла с 6,5 млн. т. до 13.5 млн.т. в республике, а если брать всю Тимано-Печору, так как мы ее всю осваиваем, то с 9 млн. т. до 28 млн. т. Мы первыми подготовили топливно-энергетический баланс региона и в рамках его подготовки еще в 2005 году увидели, что нам не хватает мощности нефтепровода Ухта-Уса, и, если вовремя не решить эту проблему, то придется сдерживать разработку месторождений Тимано-Печоры и темпы развития нефтяных компаний. Этот вопрос мы докладывали заблаговременно и на заседаниях ЦКР (Центральная комиссия по разработке месторождений полезных ископаемых «Роснедра» - «ЗЖ») и в «Транснефти». И в течение полутора лет мощности нефтепровода были увеличены с 17 до 24 млн.т. И я считаю это прогностической удачей и министерства, и в целом правительства республики. Что касается нефтяных компаний, работающих в республике, то им был тоже обеспечен «зеленый свет». Скажем, если в других регионах компании оформляют лицензии за полтора-два года, у нас на это дело чаще всего уходил год...

- Но не кажется ли вам, что любовь республиканского правительства к нефтяным компаниям зачастую переходит всякие границы? Чего стоит хотя бы скандальная история («ЗЖ», 6 ноября 2006 г.) с предоставлением «ЛУКОЙЛу» льготы по налогам на многие сотни миллионов рублей...

- Есть вопросы...

- Нехорошие разговоры в определенных кругах ходят вокруг одного из самых раскрученных в последнее время проектов – строительства Троико-Печорского целлюлозно-картонного комбината. Якобы лоббирующие проект на самом высоком уровне чиновники на самом деле заинтересованы лишь в получении госинвестиций для последующей их «распилки», сам же комбинат никто и не собирается строить.

- Это модная тема – рассуждать о «распилке» денег по всем направлениям. Если вчера говорили о гигантском труде и усилиях что-то сделать, то сегодня мы выворачиваем любой вопрос и подходим к нему вот с этой, к сожалению, стороны. А по сути дела, мы сверстали структуру переработки в лесном комплексе так, как это сделано в европейских странах: сколько леса добывается – столько его перерабатывается на территории республики. При этом практически весь баланс идет на производство целлюлозы. Любое увеличение лесозаготовок – а рубить надо, поскольку при расчетной лесосеке в 25 млн. кубов мы рубим 6,5-7 млн. - сразу ставит предельно четкий вопрос: куда девать баланс? А девать его некуда. И здесь строительство ЦБК не имеет альтернативы. И с точки зрения формирования рынка страна дозрела в 2007-2008 г.г. до строительства новых ЦБК. Появилось понимание на уровне первых лиц государства, что это – стратегическая задача, требующая незамедлительного решения. Все это привело к тому, что проект строительства Троицко-Печорского целлюлозно-картонного комбината был включен в перечень федеральных приоритетных проектов.

- И теперь может претендовать на господдержку из Инвестиционного фонда России?

- С ноября эта тема закрыта для всех на неопределенное время. Форс-мажорная ситуация, в которой мы оказались, приостанавливает вообще почти все проекты на всех направлениях. Двигаются только те проекты, которые уже достигли стадии невозврата: тот же «Степ», где 300 из 500 млн. евро потрачено. Но я абсолютно уверен, что реализация троицко-печорского проекта – эта самый актуальный вопрос на посткризисной повестке в лесной отрасли РФ.

- Между тем мы мы все еще пребываем в периоде развивающегося кризиса. На ваш взгляд, правительство РК в его нынешнем составе готово эффективно функционировать в изменившихся условиях?

- Я бы не хотел отвечать на этот вопрос. Я – из этой команды, и остающаяся команда сама ответит на него в ближайшее время. Могу сказать только, что кризис в очередной раз застал нас врасплох. И он предполагает достаточно много жестких шагов, которые правительство обязано будет сделать, включая секвестр бюджета, оптимизацию расходов, ликвидацию программ.

- Известно, что в любом правительстве любой страны есть так называемая коррупционная составляющая, которую приходится иметь ввиду и которая так или иначе сказывается на результатах деятельности. Насколько этот фактор является существенным в деятельности республиканского правительства и создавал ли он серьезные проблемы в вашей работе?

- Я не чувствовал этого коррупционного напряга. Нам, мне он не мешал добиваться результатов, и я, честно говоря, считаю, что этот вопрос является больше возбуждаемым, чем имеющим место в действительности.

- Не знаю, будет ли для вас это откровением, но на многих вы производили впечатление «белой вороны», невесть как затесавшимся в команду предельно прагматичных, в чем-то циничных людей и на удивление долго при таком раскладе сохранявшим за собой министерский пост...

- Я еще раз могу повторить, что работал в команде, и успехи были итогом работы всех. Просто люди разные: одни – более эмоциональные, другие – более системные. Что касается меня, то я пришел с производства и пытался не стать чиновником в худшем значении этого слова. Я стремился быть, что называется, плечом для бизнеса, быть неравнодушным к проблемам и по мере возможности пробивать тот или иной вопрос. Может быть, мои коллеги были более прагматичны, но это не было какой-то диссонирующей вещью, которая бы позволяла сказать, что я жил наособицу, работал наособицу. Просто передо мной всегда стояло конкретное количество задач, которые приходилось решать. Может быть, я делал это, скажем так, более азартно.

- Подводя баланс своей работы в правительстве, что поставите в «пассив» - в раздел неудач, сожалений, разочарований?

- Болью остаются «севера» - Воркута с Интой. По сути дела, из-за наступившего кризиса угольная промышленность Воркуты, не успев встать на крыло, попала в жесточайшие условия. Искренне жаль, что так и не построили глиноземный комбинат в Сосногорске. Четыре года у правительства и «СУАЛа» ушло на пробивание лимитов на газ - если бы эта проблема была решена раньше, уверен, комбинат был бы построен. Но самое большое разочарование этих пяти лет заключается в предельно низком КПД моих усилий. Огромное количество повторов, возвратов, огромнейшее количество пустых слов, бумаг, деклараций, обязательств, заседаний. Это – трагедия, это – вал, который нарастает, и ты не в состоянии с этим бороться.

- Может, поэтому азарт и кончился?

- Поэтому прежде всего.

- Если не секрет, чем теперь намерены заняться?

- Если говорить о самом ближайшем времени, то мы с коллегой Алексеем Иевлевым пишем «Очерки истории горной промышленности РК», сейчас вышли на завершающую стадию, и, думаю, что в течение двух-трех месяцев мы закончим эту работу.

- А потом?

- Я хочу в это же время осмыслить свое положение, но, скорее всего, уйду в бизнес.

- О его направленности что-то можете сказать?

- Полагаю, он будет связан с горно-геологической отраслью.

Беседовал Сергей Сорокин