На минувшей неделе республиканское управление Следственного комитета при прокуратуре РФ возбудило уголовное дело по статье 286 УК РФ «Превышение должностных полномочий», в рамках которого 2 февраля был допрошен заместитель министра внутренних дел Республики Коми по экономической безопасности Василий Лютоев. В этот же день в служебном кабинете замминистра был проведен обыск. Как известно, в конце декабря обвинение в совершении преступления по вышеназванной статье было предъявлено начальнику УБЭП МВД РК Игорю Туршатову, являющемуся подчиненным г-на Лютоева. Информированные источники «ЗЖ» связали преследование высокопоставленных милицейских чинов с их нежеланием закрывать глаза на факты, свидетельствующие о признаках коррупции во власти. В минувшую субботу, 2 февраля, на вопросы корреспондента «ЗЖ» согласился ответить Василий Лютоев.

- Вас действительно преследуют? Если да, то кто и за что?

- Давайте, я попытаюсь рассказать все с самого начала. С первой утечки, которая случилась у нас сразу после смерти Силаева (Владимир Силаев, бывший глава МВД РК – «ЗЖ»). Мы поехали его хоронить (в Тулу – «ЗЖ»), тут остался замминистра, начальник штаба (МВД РК – «ЗЖ») Толстов Дмитрий Сергеевич, который в соответствии с возложенными на него функциями подписывал, в том числе, и оперативные материалы. Может, по неосторожности, а может, надеясь на то, что он человек порядочный, ребята подписали у Толстого кое-какие задания.

- Эти задания кого касались?

- Мэра.

- Мэра Сыктывкара Романа Зенищева?

- Да.

- Что за задания?

- Задания по делу оперучета. Тут же пошла утечка, то есть фактически тут же человек узнал о том, что в отношении него проводятся какие-то оперативные мероприятия. Эти факты были задокументированы и изложены в рапорте... Грицишин Олег Владимирович, исполнявший тогда обязанности (главы МВД РК – «ЗЖ»), насколько мне известно, доложил об этом справкой в УФСБ (по РК – «ЗЖ»). Почему там не приняли мер – я не знаю. Разглашение государственной тайны – достаточно серьезное правонарушение. Если утечка происходит, и факт передачи информации подтверждается, то обычно за это увольняют. Дальше, когда уже стало известно, что к нам идет ставропольский на министра (глава МВД РК Владимир Еремченко, до этого занимавший пост первого заместителя начальника ГУВД Ставропольского края – «ЗЖ»), тут же прибежали гонцы и сообщили, что приходит наш человек...

- Кому сообщили?

- Они мне сказали, что приходит наш человек, и лучше собраться и уйти, пока он не пришел.

- Гонцы откуда?

- Будем так говорить, от администрации (Сыктывкара – «ЗЖ»)... После прихода Еремченко, где-то спустя месяц, подошли еще раз с этим же предложением и пообещали, что если уходишь, то мы больше претензий не имеем: живите, работайте. То есть за то, что я уйду, мне позволяли жить в этом городе. Через меня предлагали уйти и Туршатову. Но никакой вины мы за собой не чувствовали. Работа велась. И велась не самым худшим образом – в этом году как лучшему подразделению по экономической безопасности по Северо-Западу нам должны были выслать грамоту за подписью Нургалиева (Рашид Нургалиев, глава МВД РФ – «ЗЖ»). Но с учетом того, что произошло, наш куратор сказал, что не может сейчас к Нургалиеву подойти... После этого он (Владимир Еремченко – «ЗЖ») дал указание по делам оперучета конкретно УБЭП и УНП (управление по налоговым преступлениям – ЗЖ») докладывать лично ему, и мы вынуждены были материалы подписывать у него, хотя право подписи имело лицо, исполняющее обязанности первого заместителя (министра – «ЗЖ»).

- Материалы – это то, что уже наработали?

- То, что пытаемся наработать, в отношении кого и т.д. То есть фактически эти материалы раскрывают практически все. Ну, и по ряду материалов... В прошлом году в «Инстройгазе» (ухтинское ООО «Инстройгаз» – «ЗЖ») ухтинским межрегиональным отделом УНП был выявлен факт сокрытия доходов от налогообложения на крупную сумму. И по непонятным причинам правильность проверки ухтинского отдела проверял штаб (МВД РК – «ЗЖ»). Результаты проверки нам не сообщили, но нервы попортили: все выворачивали – зачем, почему, что, как – искали любую зацепку, лишь бы отменить материалы проверки (ухтинского отдела – «ЗЖ»)... Следом у нас шел материал по Торгово-промышленной палате РК. Тоже по сокрытию доходов. Когда я пришел к министру с постановлением о проверке, то первоначально он его подписал, а через три часа вызывает меня и рвет это постановление, – чтобы на проверку туда не выходили. Уже после нового года самостоятельно мы туда все же вышли... Когда по Зенищеву необходимо было продление задания по разработке, я был в командировке – пошел Туршатов...

- А эта разработка когда началась?

- Еще при Силаеве. Он дал указание, потому что очень уж много людей приходили и ту или иную информацию предоставляли... Я приехал, мне Туршатов говорит, что как бы неадекватно министр все воспринял. Я спрашиваю: а в чем проблема? Он говорит, что сказано было буквально следующее: «Ты что думаешь, со мной инструктаж не провели?» В том смысле, что в отношении кого (можно, а кого нельзя – «ЗЖ») работать. Стало ясно, что, в принципе, можно дальше не работать. После этого стало хуже. При любой поездке куда-либо первый вопрос по Лютоеву: давал ли какие-то указания, что-то просил-не просил, по кому работать-по кому не работать... То есть такие вопросы министр задает оперативным сотрудникам. Ребята потом сообщали с недоумением. Я тогда уже понял, что фактически начинается выдавливание.

- А вот помимо г-на Зенищева какие-то материалы оперативных разработок по персонам республиканского уровня были?

- В наше поле зрения они попадали. Вся эта информация известна и нам, и в УБОПе... Люди, в отношении которых мы проводили проверки, ссылались на эти фамилии: ребята, что вы лезете, вы же знаете, что за нами стоят вот эти люди... Оперативные материалы на первых лиц были еще при Силаеве. Фактически эта работа проводилась...

- Целенаправленно проводилась?

Ну, информация была – она проводилась. По администрации города (Сыктывкара – «ЗЖ») – 100%. Потому что там до такой степени уже безнаказанно все творилось. Практически вся информация была – оставалось только закрепить, задокументировать... Когда случился инцидент с Туршатовым, сразу пришли с обыском в кабинет (Игоря Туршатова – «ЗЖ»). Сотрудники УФСБ провели обыск, ничего найдено не было. Насколько я понял, обвинение строится на показаниях двух сотрудников (милиции – «ЗЖ»): одного – настоящего, другого – бывшего (сотрудника службы безопасности республиканского филиала МТС – «ЗЖ»). И непонятно, почему до сих пор не дана правовая оценка сотруднику МТС, хотя, в принципе, его вина очевидна. Он предоставил (информацию о тарификации переговоров – «ЗЖ»), не имея права. А Туршатов на него воздействовать не мог, потому что он не его подчиненный... В этот же день, когда Туршатова задержали, ко мне пришел человек с очередным пожеланием уйти. Я его спросил, предмет торга какой: Игорь выходит или остается? Он говорит: ну, ему по минимуму там впаяют. Я говорю: парень ничего не совершал, поэтому я предмета торга не вижу и даже рассматривать этот вопрос не буду. Но что меня больше всего поразило и, может быть, в какой-то степени вывело из себя... На следующий день у министра на приеме была супруга Игоря с просьбой изменить ему меру пресечения... Она говорила, он же рапорт написал об уходе. А Туршатову пообещали: 28 (декабря 2007 года – «ЗЖ») напишешь рапорт, мы сделаем приказ, и иди на подписку (о невыезде – «ЗЖ»).

- То есть ему пообещали уже после того, как задержали?

- Да. Ну, перед Новым годом чего не сделаешь. Я еще удивился, что пару убийств на него не повесили. Он написал рапорт об уходе. Супруга (Игоря Туршатова – «ЗЖ») ему (министру – «ЗЖ») говорит: ну, подпишите (приказ – «ЗЖ»), он же у вас лежит. А он ей сказал: а ты иди к Лютоеву, пусть он еще напишет (рапорт об увольнении – «ЗЖ»). Представляете, да? Она пришла, говорит, мол, Василий, подпиши, и он обещал его выпустить. Хотя реально он выпустить Туршатова не может, поскольку не может командовать следователем следственного управления. Этот поступок не то что офицера, но просто мужчины недостойный. Не знаю, кем надо быть, чтобы использовать женщину для таких целей.

- Вы пробовали с министром поговорить?

- Не пробовал, потому что в связи с этими событиями у меня подскочило давление, пришлось лечь в больницу. До сих пор его не удается нормализовать. После всего этого опять приходили, просили, чтобы написал: все равно уволим, все равно возбудим.

- Приходили, когда вы в больнице лежали?

- Да... Сейчас очень активно в течение уже месяца у нас и УСБ (управление собственной безопасности МВД РК – «ЗЖ») работает и ДСБ (департамент собственной безопасности МВД РФ – «ЗЖ») приезжает. Работают, лишь бы что-то найти.

- Работают конкретно по вам?

- Конкретно по мне. Общаются с предпринимателями. Просят дать показания на меня, на Туршатова. Брат двоюродный у меня занимается предпринимательской деятельностью в Усть-Куломском районе – его тут «пытают» четыре часа, просят дать показания, что я работаю совместно с ним. Если нет, то мы сообщим, что ты сдал того-то, того-то, чтобы с тобой бандиты разобрались. Представляете, какие методы воздействия применяются?

- А кто с ним беседовал?

- Сотрудники УСБ. Я думаю, они уже сами не рады, потому что целый месяц тратят только на Лютоева. Хотя у нас не надо искать двоюродных и троюродных братьев – бизнесом занимаются жены, братья, сестры сотрудников. Таких сотрудников полно, но им внимание никто не уделяет. А тут... Сейчас возбуждено дело, ребята сказали, что нас всех тут допрашивают. Я поинтересовался – оказалось, по заявлению предпринимателя Зубиса. Как зовут – не знаю. Это дело, вернее, материалы, полуторагодичной давности (г-н Зубис обратился в милицию с заявлением о том, что в Усть-Куломском районе разбирают на металлолом узкоколейную железную дорогу, которая якобы принадлежит ему. Подрядчиком по разборке дороги выступал предприниматель – двоюродный брат Василия Лютоева – «ЗЖ»). Г-н Зубис написал заявление, и все, никто его больше не видел... Он и в суд не пришел. Получается, что у нас есть заявление и нет человека. Пытались его найти, но безрезультатно... Но, видимо, они все проблемы с этим Зубисом решили, потому что в течение года больше никаких претензий с его стороны не было. И вот сейчас, когда пристально взялись за то, чем же занимаются мои родственники, получилось, что этот материал из устькуломского РОВД не поступил к нам. Заявление Зубиса и, видимо, копии каких-то договоров пропали и найти их никто не может. Исходящий есть – входящего нет. Получается, нарушение учетно-регистрационной дисциплины. В следственном управлении республики, правда, десятки уголовных дел на конец года насчитывались утерянными. А тут не дело – материал... Вдруг о нем вспомнили. И проблемы-то нет в том, чтобы Зубис вновь написал заявление, предоставил документы... И сейчас мне инкриминируют то, что с учетом того, что мой двоюродный брат там работал, соответственно, значит, я специально этот материал куда-то потерял. Абсурд полнейший. Если бы, предположим, я действительно захотел скрыть, то сделал бы это не таким грубым способом, а так, чтобы комар носа не подточил... Вчера ко мне в больницу пришли коллеги по службе и сообщили, что уголовное дело возбуждено и что министр по-любому просит меня «закрыть», иначе он якобы не может уехать в Москву. Я так и не понял, на коллегию в Москву он не может уехать без того, чтобы меня «закрыть», или вообще не может уехать.

- То есть речь уже идет не просто о вашем уходе, но о заключении под стражу?

- Видимо, невмоготу. Видимо, над ним люди стоят, которые говорят: «Надо, надо, надо». Вот он и исполняет как бы эти указания. Сегодня приходил следователь, я ждал, что он придет, я даже не думал, что в понедельник или во вторник...

- В больницу пришел?

- Да, сегодня, в субботу. О том, что знаю и помню, я рассказал. Протокол допроса составили. Я ему сказал, что проблемы не вижу – если какие-то сомнения есть, то этот материал можно восстановить, тем более, что Зубис находится в Сыктывкаре и, насколько я знаю, с ним уже общались. На сегодняшний день фактически ущерб не причинен никому... После допроса в больнице мне позвонили и сказали, что проводится обыск в кабинете и канцелярии. Я так думаю, что на следующей неделе должны они более решительные шаги предпринять. После моего выхода из больницы, я думаю, по указанию министра будут настаивать на аресте.

- Можете сформулировать, почему все же вас так упорно хотят убрать?

- Мы не ложимся под них. Мы свою работу делаем и, думаю, делаем ее неплохо. Вот это – основная причина.

- А «не ложимся под них» – это что значит?

- Это значит, что ребята работают, и, если есть основания для проверки, мы их стараемся поддерживать. И, наверное, не нравится, что мы работаем по ряду предприятий, где в той или иной степени первые лица республики мелькают... Ну, а министр так сильно боится площадь, что иногда даже диву даешься. За Силаевым такого не наблюдалось. В ноябре из прокуратуры Ухты пришло отдельное поручение с просьбой опросить, если я не ошибаюсь, Орду (Павел Орда, первый заместитель главы РК – «ЗЖ»), Гайзера (Вячеслав Гайзер, заместитель главы РК, министр финансов РК – «ЗЖ») и Аликина (Валерий Аликин, руководитель Дорожного агентства РК – «ЗЖ»). Речь шла о каком-то мосте, который приобретался на деньги республиканского бюджета. Там проверку, по-моему, ФСБ проводила, потом в прокуратуру материалы отдала. Прокуратура поручила нам. Когда отдельное поручение пришло, сотрудник ко мне подходит, спрашивает: как мне подойти, опросить, все же первые лица. Я говорю: страшного нет ничего, отдельное поручение есть отдельное поручение – мы его обязаны исполнить. Я взял поручение, говорю: ну, давайте, я посоветуюсь с министром. Тот посмотрел, говорит: мы никак не можем обойтись без того, чтобы их не тревожить? Я говорю: могу обратно отправить, любое указание исполню, но это вышестоящая организация, и мы не можем игнорировать их поручение. Потом, говорю, окажется виновным сотрудник, придется служебную проверку проводить, почему он поручение не исполнил, и т.д. Если неудобно, говорю, можно запросы написать туда, приложить бланк объяснения, пусть дадут ответы... На этом варианте остановились. Когда я ему принес вопросы, он все скомкал, говорит: так не пойдет, так мы делать не будем, надо что-то придумать по-другому. Я говорю, ну, что тут думать, сроки все проходят, мы должны ответ дать. Ну, придумай что-нибудь – был ответ. В результате мы опросили одного Аликина... Позиция видна. Наш министр – человек подневольный, будем так говорить.

- Недавно вас проверяли сотрудники департамента собственной безопасности МВД РФ. Эта проверка действительно проводилась по заявлению Романа Зенищева?

- Да. Мне сотрудник ДСБ сказал, что написал Зенищев и даже показал шапку документа, свидетельствовавшего об этом. Он написал, что предпринимателей «крышуем», что дом мой построен чуть ли не бесплатно, хотя десять раз его проверяли, что машину мне подарил «Алекс-моторс» и оплачивает ее обслуживание. Полнейший абсурд.

- А с чем вы связываете то, что г-н Зенищев написал такое заявление?

- Я думаю, он пошел таким образом в наступление, зная, что есть материалы в отношении него... Понятно, что идет чистый заказ: что на Туршатова, что на меня, что на Грицишина.

- А что по г-ну Грицишину? Чем он не устраивает?

- Тем, что человек достаточно грамотный, имеет собственное мнение, и те подразделения, которые он возглавляет, тот же самый УБОП, там тоже были материалы на первых лиц и республики, и города. Работа у них тоже велась...

- То есть получается, что ваши проблемы связаны с тем, что вы не хотите закрывать глаза на те факты, которые получают ваши сотрудники в отношении первых лиц Республики Коми?

- Да. Потому что если им (сотрудникам – «ЗЖ») сразу бить по рукам, то какой может быть интерес к работе? А с другой стороны, у нас сейчас на каждом углу кричат, что надо бороться с коррупцией, с этими откатами. С одной стороны – надо, а с другой стороны – нельзя. Замкнутый круг получается... Вот эту порочную практику – назначение первых лиц силовых структур согласовывать с регионами – надо отменить...

- Но вот уголовное дело в отношении г-на Туршатова возбудило республиканское следственное управление Следственного комитета при прокуратуре РФ, которое отношение к МВД не имеет...

- Отношения не имеет, но у нас телефонное право очень хорошо развито... Хотя мы и разные, но...

- Одна семья...

- Да, по-любому одна семья. Сыктывкар – город маленький, тут практически без проблем можно найти выход. Пример с Туршатовым это подтверждает: из четырех оснований, по которым судья должен принять решение об аресте, есть только одно – то, что он может оказать воздействие на подчиненного ему сотрудника. Можно было этого избежать – его можно было устранить от управления на период следствия... Оснований, вроде, нет, но, тем не менее, человек сидит.

- Что все-таки вменяют Игорю Туршатову?

- Получение тарификации по телефонам Толстова и Еремченко. Заявления поступили от них. Хотя эту тарификацию никто не нашел... Даже если этот факт имел место, а они ссылаются на то, что он дал признательные показания...

- А он дал, да?

- Когда ему пообещали, что ты, парень, выйдешь на подписку, уволишься из органов, но для этого надо дать признательные показания... Ну, человек сломался, то есть для любого это – удар. Тем не менее он отказался уже – рапорт свой отозвал об увольнении... Но даже если бы он дал указание сотруднику, я повторяю, а эти указания может дать любой руководитель, сотрудник знает, что он должен выписать постановление... Я уже говорил, что телефонный номер Толстова – рапорт нами был составлен – проходит везде. А по поводу второго номера Туршатов мог и не знать, кому он принадлежит.

- Но он, видимо, тоже где-то проходил?

- Видимо, да. Если подразумевать, что сам факт был. Но опять же, я говорю, если он сказал сделать тарификацию, то есть определенный порядок получения ее. А если они говорят, что он договорился с сотрудником МТС, то, соответственно, тот не должен был давать... По крайней мере, для меня эта картина кажется полнейшим абсурдом.

- На ваш взгляд, что в отношении вас может быть предпринято в ближайшее время?

- Допускаю, что могут задержать. Это – как психологический момент. Я уже к этому готов. Также я не исключаю любой провокации в отношении меня и моих родственников.

Беседовал Сергей Сорокин