22 июня, на следующий день после ареста обвиненных в организации поджога в ухтинском торговом центре «Пассаж» предпринимателей Фархудина и Асрета Махмудовых корреспонденты «ЗЖ» побеседовали с Леонидом Молчановым, до 21 июня являвшегося защитником Фархудина Махмудова и до сих пор представляющего интересы отдельных его предприятий в качестве юриста.

- Что произошло?

- Я пытался 20-го числа, когда его задерживали, осуществлять его (Фархудина Махмудова — «ЗЖ») защиту. Уже 21-го числа в полвторого ночи мне вручили постановление о моем отводе.

- По каким причинам?

- Мотивировали тем, что я осуществлял защиту Пулялина, на следствии Пулялин давал признательные показания, обличающие Фахрудина Махмудова, которые легли в основу обвинительного приговора. То есть обнаружили конфликт интересов.

- При каких обстоятельствах произошло задержание Фахрудина и Асрета Махмудовых?

- Задержаны они были в субботу, 20 июня. Сначала задержали Асрета примерно в восемь вечера на улице Ленина возле стоянки такси. Он разговаривал со знакомым таксистом, подъехала машина без опознавательных знаков. Вышли четверо в штатском, один — с пистолетом. Представились сотрудниками милиции и попросили проехать. Надели наручники и отвезли.

- То есть задержание прошло корректно?

- Я врать не буду, не присутствовал при этом, но со слов таксиста все произошло корректно. Сопротивления Асрет не оказывал.

- А Фахрудин?

- Через таксистов и представителей местной дагестанской диаспоры информация быстро дошла до Фарида, он приехал к таксистам узнать, как все было. Не успел он выйти из машины, как подбежали люди в камуфляже, выдернули его, очень жестко положили в лужу.

- Какие-то повреждения он получил?

- Я не знаю насчет повреждений, но когда встречался с ним, видел, что вся одежда у него в крови.

- Вы когда с ним виделись?

- Я пришел к ухтинской прокуратуре около половины десятого вечера. При мне его (Фахрудина Махмудова — «ЗЖ») выводили. Узнал его только по куртке, накинутой на голову. Что меня поразило — вели очень жестко. Знаете, как водят только пожизненно заключенных — в согнутом состоянии, руки в наручниках за спиной подняты выше головы. Когда он хотел сам сесть в «уазик», его просто закинули туда.

- Кто задержание производил?

- Насколько я понял из разговоров собравшихся там сотрудников прокуратуры, сыктывкарский СОБР. Но люди были в масках, и, естественно, они мне не представлялись.

- Так вы не смогли встретиться с г-ном Махмудовым в прокуратуре?

- Меня туда не пустили — стоял человек на входе, сказал, что только по особому распоряжению следователя. Я попросил пригласить, вышел следователь Захаров, сказал, что ведет дело следователь Овсянников и что он ему сообщит. Где-то с полчаса он «сообщал». Тут вывели Фарида, потом вышел следователь Захаров, и они уехали.

- Вам не объясняли, почему братьев Махмудовых увезли в Сыктывкар?

- Нам не то что не объясняли... С утра (21 июня, — «ЗЖ») я начал искать адвокатов. Нашел и с ними в 9 утра пытался попасть к Фариду и Асрету. Там мы попали в замкнутый круг. Спрашиваю: находится ли такой-то в ИВС? Везде один ответ: такую информацию не даем, можете жаловаться, если хотите... Получилось так, что просто случайный знакомый сказал: возвращался утром в Ухту, мимо него с мигалкой кто-то пролетел (в сторону Сыктывкара — «ЗЖ»). Я начал уточнять — по описаниям, конвойный «уазик» был... Мы еще раз проходим по тому же кругу. И в 7 вечера мне позвонил назначенный Асрету сыктывкарский дежурный адвокат Мамонтов и сообщил, что Асрета задержали и арестовали после санкции (решения городского суда Сыктывкара о мере пресечения — «ЗЖ»). То же произошло и с Фаридом. Правда, его адвокат не посчитал нужным известить нас о его аресте... Мы готовились к воскресенью, готовились к санкции — документы о наличии болезней, наличии несовершеннолетних детей и т.д. В результате оба оказались в Сыктывкаре. Почему, нам до сих пор непонятно: преступление произошло в Ухте. На сегодняшний день вообще есть сомнения, что было преступление...

- А по-вашему, его не было?

- У нас есть версия, разработкой которой мы сейчас занимаемся, но озвучивать ее считаем преждевременным.

Беседовали Сергей Сорокин и Андрей Влизков