На прошлой неделе в пятницу, 3 апреля, в Сыктывкарский федеральный суд поступило исковое заявление жительницы Сыктывкара Елены Изъюровой, недовольной бездействием республиканских и муниципальных властей в отношении ее почти слепого ребенка, которому было отказано в праве на дошкольное образование. Поддержку г-же Изъюровой в поисках справедливости оказала недавно созданная Республиканская общественная организация родителей детей с особенностями развития «Особое детство». О мало известных большинству проблемах, которые взялась решать эта организация, корреспондент «ЗЖ» расспросил ее руководителя Юлию Посевкину.

- Если не возражаете, начнем с подробностей дела Елены Изъюровой. Что привело ее в суд?

- Ее ребенок родился недоношенным. Его поместили в инкубатор, куда подается кислород, а врачи не положили ваточки на глаза. Кислород сжег ребенку глаза. Он практически не видит, и это непоправимо. Мама несколько лет пыталась устроить его в детский сад, но под всякими предлогами ей отказывали, куда бы она ни обращалась. Ребенок рос, у него, естественно, случилась задержка психического развития, перешедшая со временем в глубокую форму. В прошлом году Елена Изъюрова обратилась в сыктывкарскую прокуратуру с просьбой разобраться, почему городские власти не дают ее ребенку места в детском саду. Прокуратура, запросив муниципалитет, нарушений в итоге не нашла. Затем уже с помощью нашей организации была направлена соответствующая жалоба в республиканскую прокуратуру. Здесь нарушений тоже не нашли. После этого Елена подала в суд на Министерство образования Коми и управление дошкольного образования сыктывкарской администрации, которые, как она уверена, бездействовали в той ситуации, в какой оказались она и ее ребенок.

- Многие родители сталкиваются с той же проблемой?

- Когда в конце сентября прошлого года мы зарегистрировали нашу организацию - сначала как городскую, в нее вошли 15 родителей с одной и той же проблемой – их дети, имеющие отклонения в развитии или больные, нигде не учились. Ни в школе, ни в детском саду. Везде, куда бы они ни обращались за помощью в создании условий для образования их детей, им отказывали на том основании, что ради одного их ребенка никто специальных условий создавать не будет. Потому и возникла идея организоваться, - чтобы решать проблему системно. На сегодняшний день нашей организацией – уже с республиканским статусом - охвачено чуть больше ста семей. 72 ребенка дошкольного и школьного возраста из этих семей нигде не обучаются. Все остальные получают неудовлетворительное образование - то есть не соответствующее их образовательным потребностям. К примеру, ребенка с необычным заболеванием аутизм устраивают в обычный детский сад, с ним там не занимаются, и он весь день сидит в раздевалке. Результатом может явиться очень серьезное ухудшение его здоровья.

- Может, родителям в таком случае следовало бы устроить ребенка в специализированное учреждение?

- Если бы было подходящее, то, наверное, устроили бы… Вообще, существует 8 видов специальных коррекционных учреждений: для глухих и слабослышащих, слепых и слабовидящих, для детей с опорно-двигательными проблемами, с задержкой психического развития, с интеллектуальной недостаточностью, с речевыми проблемами. Если говорить о республике, то у нас 19 специализированных учреждений. Но все одного, восьмого вида — для детей с интеллектуальной недостаточностью. Есть одна школа в Воркуте — и то начальная — для детей с задержкой психического развития. А учреждений других видов нет. Есть также два интерната - для слабослышащих и детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата, но какой родитель захочет отпускать от себя ребенка?.. Существует еще и такая загвоздка, как психолого-медико-педагогическая комиссия, которая определяет так называемый образовательный маршрут ребенка, те образовательные условия, которые ему необходимы. По всем современным законам и международным актам, необучаемых детей нет. Но наши комиссии в заключениях упорно пишут, что ребенок необучаем, или отправляют его в Кочпонский детский дом — учреждение социальной сферы, где не оказываются образовательные услуги. В общем, меняют диагноз так, как им надо, а в итоге у нас, например, слепые дети обучаются в школе для умственно отсталых. Или ребенок с тяжелой речевой патологией, но с сохраненным интеллектом, умный мальчик, обучается в 39-й школе для детей с интеллектуальной недостаточностью 8-го вида.

- Представим, что комиссии стали действовать в соответствии с вашими ожиданиями - ставить правильные диагнозы, определять правильные маршруты образования. А предписанной ребенку школы или класса определенного вида нет и не предвидится. Что делать?

- Предположим, комиссия предписывает слепому ребенку положенную ему школу 3-го или 4-го вида. Поскольку у нас такой школы нет, родитель с этим предписанием, направлением идет в управление школьного образования муниципалитета и просит создать условия для образования его ребенка. И органы образования должны это сделать.

- А в управлении образования скажут: у нас нет возможностей для создания таких условий...

- Тогда родитель идет в школу по месту жительства ребенка и подает заявление о его приеме и создании необходимых условий для его обучения. И школа не имеет права отказать.

- Хорошо, не отказала. Но довольно сложно представить себе слабовидящего или слепого ребенка, обучающегося в общем классе.

- В случае со слепыми детьми, если государство не хочет создавать для них специальный класс (предположим, не набирается достаточного количества таких детей), нужен специально обученный педагог, который будет с этим ребенком заниматься. Ведь этот ребенок слышит, есть специальные компьютерные программы, есть тифлоопедагоги, которые обучают их читать наощупь по методике Брайля. В конце концов — но это уже крайняя мера — есть такая форма образования, как обучение на дому. Правда, я, пусть не категорически, но против такой формы, поскольку дети находятся вне общества. Плохо еще и то, что, если обычные школьники получают порядка 30 уроков в неделю, то ребенок, обучающийся на дому — от 6 до 12. Ну, нельзя стать умным и образованным, обучаясь 6 часов в неделю! Причем это не академические 45-минутные часы, а сокращенные порой до 20 минут — сколько ребенок выдержит. Это умаляет права ребенка на получение полноценного образования? Умаляет...

- Какими законами вы руководствуетесь в вашей деятельности?

- Всеми возможными, какие только подходят в нашем случае. Я с уверенностью говорю об успехе нашего общего предприятия только потому, что абсолютно все законы на нашей стороне. Международное законодательство говорит, что каждый, независимо от состояния здоровья, имеет право на бесплатное начальное и общее образование. Существуют на этот счет различные декларации — в том числе прав человека и прав ребенка. В конце концов есть Конституция РФ, где записано, что все закрепленные ею права являются непосредственно действующими. Это означает, что даже если какого-то подзаконного акта еще не существует или государство не создало условия, то это не отменяет права, оно действует. Вот на этом мы основываем всю нашу деятельность. Законодательная база для наших обращений к властям есть.

- И куда вы уже обращались?

- 10 декабря прошлого года мы отправили письмо Владимиру Александровичу Торлопову (глава РК – «ЗЖ») с просьбой создать условия для получения образования нашими детьми. В этом письме мы предложили пять конкретных вариантов, что для этого нужно сделать. Вариантов компетентных людей - я, например, шесть лет была старшим преподавателем в институте развития образования, у нас есть коррекционный психолог, есть педагоги. Также мы передали Ирме Кутаевой (бывший руководитель Агентства по социальному развитию РК – «ЗЖ») разработанный нами проект, который называется «Внедрение системы интегративно-инклюзивного обучения в школе №18». Эта сыктывкарская школа после нашего запроса в декабре прошлого года официально выразила готовность включить в свою деятельность внедрение этой системы.

- Что означает интегративно-инклюзивное обучение?

- Интегративное обучение предусматривает создание специальных классов в общеобразовательной школе, например, для детей с задержкой психического развития. В случае инклюзивного обучения ребенок с особенностями развития постепенно включается в общий класс. Так вот, Ирма Кутаева заинтересовалась нашим проектом и начала его продвигать. Проект подвергся экспертизе в минобразования РК и других подведомственных ему организациях, и был получен положительный отзыв. Но потом Кутаева ушла, и мы обеспокоились дальнейшей судьбой проекта. Потому для подстраховки написали еще одно письмо Торлопову с просьбой организовать встречу с людьми, ответственными за выполнение каждого пункта плана, который прописала Кутаева. В этом плане был записан ряд действий, которые агентство собиралось в 2009 году предпринять для наших детей.

- Что это за действия?

- Во-первых, провести мониторинг – чтобы выяснить,сколько детей нуждается в создании специальных условий для получения образования. Второе — провести круглый стол с заинтересованными лицами, в том числе с нами, на означенную тему. Ввести дополнительный класс в 40-й сыктывкарской школе — это школа для детей с интеллектуальной недостаточностью. Внедрить систему интегративно-инклюзивного образования в 18-й школе. Создать в 8-м детском саду в Сыктывкаре дополнительную группу для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Мы также написали письмо, в котором попросили предоставить возможность контролировать деятельность людей, которым будет поручено выполнение плана. Чтобы, как это обычно бывает, наши предложения не убрали в стол, не стали ссылаться на отсутствие средств и прочее. Письмо было отослано пару месяцев назад. Наконец, из агентства по соцразвитию пришел ответ, что они готовы принять участие и встретиться со всеми нами, чему я, конечно, рада. Нам важно быть не последними людьми в том деле, которое мы инициируем.

- Последний вопрос. Выполнение вашего плана потребует привлечения немалых средств – тем более, если вы намерены действовать на территории всей республики. Вы не боитесь, что ответ на все ваши действия всегда будет один – средств нет?

- Сейчас появилась новая отговорка. Наверное, догадываетесь какая – «кризис внес свои коррективы» (смеется). Любимая отговорка чиновников сейчас. Но мне, например, совершенно все равно, кризис или не кризис. У наших родителей кризис постоянный. Да, заниматься со здоровыми детьми просто: пара методик передовых, и ребенок сам развивается. А вот чтобы заниматься с больным ребенком, действительно, нужны серьезные деньги. Но, в общем-то, нам, родителям, которые платят налоги, совершенно все равно... Налоги платятся в том числе и на образование. Деньги, естественно, есть. Все. Пусть занимаются.

Беседовал Андрей Влизков