В минувший вторник, 18 сентября, в Сыктывкарском федеральном суде завершилось судебное следствие по очередному «делу Екишева». Уже осужденного за разжигание межнациональной розни на полтора года колонии-поселения лидера «Союза национального возрождения» (СНВ), координатора КРО «Движения против нелегальной иммиграции» (ДПНИ) Юрия Екишева гособвинитель попросил приговорить еще к трем с половиной годам колонии общего режима. Подсудимый националист, в свою очередь, обвинил прокуратуру РК в совершении преступления против него. И даже попытался это доказать.

Заседание под председательством судьи Амины Валиулиной началось с оглашения ею результатов уже третьей по счету экспертизы якобы распространявшейся на одном из митингов СНВ листовки «Правда о событиях в Кондопоге». Прежнюю социо-гуманитарную экспертизу прокуратура РК заказывала в Институте этнологии и антропологии Российской академии наук, и выводы ее показались стороне обвинения противоречивыми – некоторые положения листовки эксперты признали неоднозначными. В частности, сделали вывод, что ее содержание допускает «неоднозначное восприятие и толкование». Несмотря на возражения г-на Екишева и его адвоката Александра Болотова, на заседании 2 августа суд удовлетворил просьбу гособвинителя Владимира Горбунова назначить еще одну экспертизу – в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук. На этот раз на все поставленные обвинением вопросы выступившие экспертами сотрудники музея филолог Валентин Выдрин и философ Валентина Узунова ответили однозначно утвердительно. В частности, признали, что содержание листовки «направлено на возбуждение ненависти и вражды к представителям кавказских народов»; что в ней «имеются призывы к насильственным действиям против тех, кого авторы относят к числу «врагов», в первую очередь чеченцев и кавказцев»; что «в представленной листовке содержатся призывы, направленные на формирование образа врага, разжигания межнациональной розни». Наконец, однозначно «нет» ответили эксперты на вопрос, «допускает ли представленная листовка неоднозначное восприятие и толкование с точки зрения содержания и смысла».

Закончив чтение результатов экспертизы, г-жа Валиулина предоставила слово стороне защиты, и сначала г-н Болотов, а затем его подзащитный заявили суду о непризнании результатов экспертизы. Защита, в частности, выразила сомнение по поводу состава экспертной группы, состоящей из филолога и философа, в то время как для проведения социо-гуманитарного исследования требуется, по крайней мере, еще и социолог. Суду было также указано на то, что, согласно УПК, каждый эксперт должен выполнить и подписать свою часть экспертизы. Представленный же на заседании документ этим требованиям не отвечает – непонятно, кто из экспертов какую часть исследования провел и за что готов нести ответственность, о которой они в соответствии с законом были предупреждены. Кроме того, экспертиза не завизирована руководителем экспертного учреждения. Присутствует только подпись главбуха учреждения, да и то лишь заверяющая подписи экспертов.

Несмотря на доводы защиты, Амина Валиулина посчитала экспертизу годной к применению в качестве одного из материалов дела. По согласию сторон она постановила судебное следствие закончить и объявила о начале прений.

Г-н Горбунов свое выступление начал с изобиловавшей праведным гневом речи, в которой говорил о нераскаявшемся Екишеве, так и не осознавшем «всю степень общественной опасности совершенных им преступлений». Сказав об «огромных усилиях, которые в настоящее время принимает государство для решения как национальных, так и миграционных вопросов», гособвинитель заключил, что «любая статья, любая листовка, любое высказывание экстремистской направленности может спровоцировать межнациональный конфликт и привести к столкновению групп людей различной национальности». Напомнив судье, что ей «предстоит определить, какое же наказание будет для него (Екишева – «ЗЖ») в глазах многонационального российского общества, родителей детей, которых он вовлек в преступную деятельность, для любого гражданина нашего государства», Владимир Горбунов приступил к изложению обстоятельств дела.

Он рассказал суду, как примерно в августе-сентябре 2006 года (точную дату, признался г-н Горбунов, следствие не установило) Юрий Екишев в кафе «Пирожковая» в селе Визинга Сысольского района «с целью разжигания межнациональной розни» демонстрировал присутствующим в кафе «фильмы со сценами расстрела русских солдат из автомата с контрольными выстрелами в голову представителями кавказских народов, необоснованно формируя у посетителей кафе... негативное отношение к представителям кавказских народов, демонстрировал массовые шествия скинхедов, молодых людей в форме со свастикой, разбрасыванием молодыми людьми торговых ларьков на рынке,.. убеждая присутствующих в необходимости проведения демонстративных шествий по центральным улицам Сыктывкара, патрулирования улиц, во время которых применять физическую силу к лицам кавказской национальности, называя их «черными», «чурками» с целью побудить их уехать из России». Касаясь визингского эпизода, со ссылкой на показания свидетелей, г-н Горбунов попросил суд квалифицировать «данные действия Екишева» по части 1 статьи 282 УК РФ – то есть как «разжигателя межнациональной розни».

Еще одну статью уголовного кодекса г-н Екишев, по версии обвинения, нарушил 24 сентября 2006 года у магазина «Детский мир» в Сыктывкаре, когда во время проведения митинга СНВ «решил распространить листовки, содержание которых направлено на возбуждение национальной ненависти и вражды к представителям кавказских народов», для чего, «используя авторитет взрослого», привлек двух несовершеннолетних. Эти действия лидера СНВ гособвинитель просил квалифицировать по части 1 статьи 150 («вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления»). «Прошу признать Екишева виновным и окончательно назначить наказание в виде 3 лет и 6 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима», – закончил свое выступление Владимир Горбунов.

Юрий Екишев, в свою очередь, сообщил суду, что, пока длится разбирательство, успел познакомиться с юридической литературой, и дал понять, что его действия под юридическое понятие «преступление» не подпадают. Ссылаясь на 73-ю статью УПК РФ, суть которой в том, что преступление является таковым, если установлены место, время, наличие мотивов преступления, он дал свою трактовку вменяемых ему эпизодов. В Визинге, сказал г-н Екишев, мотивов для совершения приписываемого ему преступления у него быть не могло, поскольку из кавказцев в селе проживает лишь «грузин Отари», с которым у лидера СНВ настолько «нормальные отношения», что тот предлагал ему создать предприятие по разливу артезианской воды. «Нелепо утверждать, что я настаиваю на сколачивании каких-то патрулей, которые ходят вокруг единственного человека», – заметил Юрий Екишев. Сказав, что прокуратура не установила ни точной даты, ни времени якобы совершенного им в пирожковой преступления, подсудимый между тем признал факт демонстрации им фильмов в кафе. Однако с иронией, адресованной гособвинителю, сообщил, что показывал собеседникам «нарезку» из новостей государственных телеканалов: «Извините, у нас конституцией запрещено препятствовать распространению легальной информации. А то, как воспринимает их телезритель, – я за это ответственности никакой не несу». С той же иронией он прокомментировал отягчающую его преступление публичность. Имея в виду, что подобные публичные преступления совершаются прямо в здании суда, г-н Екишев рассказал, как, поднимаясь по лестнице к залу суда и «на стене в боксике, пока ждал, насчитал 8 свастик, 4 кельтских креста, 2 надписи «скинхед». «Из всего этого можно совершенно свободно сделать такое же дело, – с вызовом заявил подсудимый, глядя из-за решетки на сидевшего через зал напротив гособвинителя. – Прокуратура возьмет на анализ соскоб с этой стены, определит, кто писал, и будет судить этого человека. Абсурдность этой статьи (282-й – «ЗЖ») в том, что против любого человека в нашем государстве можно состряпать такое дело».

Время и место второго преступления лидера СНВ прокуратуре РК определить было несложно, поскольку свои мероприятия Юрий Екишев проводил легально с соответствующим официальным уведомлением городских властей. Отсутствие мотива для совершения преступления у «Детского мира» г-н Екишев как раз и объяснил тем, что преступник не стал бы уведомлять кого-либо о своем умысле. По поводу распространения листовок подсудимый заявил, что спрашивать надо с непосредственных распространителей – он лично в этом не участвовал.

Завершая свое участие в прениях, г-н Екишев показал, что строил свое выступление на 73-й статье УПК не случайно – он обратил ее против прокуратуры, выдвинув и обосновав свое обвинение. «Место совершения преступления – этот судебный зал, – начал перечислять составляющие доказанности всякого преступления лидер СНВ. – Время – когда мы заседаем. Способ совершения – это собирание ложных фактов и настраивание свидетелей. Мотивы действия против меня прокуратуры понятны – потому что нужно было задержать меня до выборов в госсовет, теперь в госдуму в декабре, ну и еще ряд политических мероприятий, которые я должен был пропустить. Так кто преступник? Я вижу его перед собой».

Г-н Болотов в своем слове в защиту Юрия Екишева вспомнил статью 70 уголовного кодекса РСФСР, каравшую за «антисоветскую агитацию и пропаганду». Заметив, что действующая ныне 282-я статья УК РФ является «логичным ее преемником», адвокат между делом напомнил участникам заседания, что «когда произошла смена общественных формаций, то самое постыдное обвинение общества и государства советского было именно в 70-й статье». Для усиления своего сообщения о периодических «сменах общественных формаций» г-н Болотов привел в пример суд над Коперником, которому вынесли «законный по тем временам приговор – сжечь». «Но от этого Земля-то не прекратила вертеться? Прав или виноват в данной категории преступлений, выясняется только через определенное время. Меняются время и оценки. Меняется мировоззрение», – заключил Александр Болотов.

В своей речи защитник г-на Екишева акцентировал внимание суда, в частности, на том, что существует как легальная, так и нелегальная иммиграция, против которой выступает не только его подзащитный, но и само государство. Что ДПНИ – официально зарегистрированная организация, чья деятельность не запрещена, а значит, как следовало из этого, и выпущенная под «шапкой» движения листовка «Правда о событиях в Кондопоге». Что касается содержащихся в ней клише «чеченские бандиты», «кавказские фашисты», то они характеризуют не этнические группы, а лишь отдельных ее криминальных представителей («...В передаче «Человек и закон» показывают «чеченские национальные группировки» – никто же не говорит, что это национальная рознь?..»).

Касаясь эпизода в сельской пирожковой, адвокат назвал происходившее там «кухонным разговором», за который нельзя судить и, собственно, не судили во времена приснопамятной 70-й статьи. Кроме того, подчеркивал Александр Болотов, «Екишев не пытался вести какую-то нелегальную борьбу, не пытался создать какую-то террористическую организацию, не делал экстремистских выходок», а тому, чем занимался, «пытался придать приемлемые юридические формы». Подводя итог сказанному, адвокат лидера СНВ выразил убежденность, что наказывать его подзащитного не за что, и следует вынести оправдательный приговор.

Выслушав мнения сторон, Амина Валиулина заседание завершила, проинформировав, что приговор подсудимому и его последнее слово прозвучат 28 сентября. На крыльце здания суда корреспондент «ЗЖ» поинтересовался у г-на Болотова о шансах его подзащитного на оправдательный приговор. «Шансы появятся, когда поменяется система», – ответствовал адвокат.

Андрей Влизков