В минувший вторник, 24 октября, в офисе Коми регионального отделения (КРО) партии 'Единая Россия' в Сыктывкаре состоялось первое заседание пресс-клуба 'Открытая политика'. Два заместителя секретаря политсовета КРО - ректор Республиканской академии госслужбы Валерий Грибанов и декан физмата Сыктывкарского госуниверситета Вячеслав Антонов - рассказали журналистам о программном заявлении 'Единой России' и попробовали объяснить, что такое 'суверенная демократия'.

Ответственный в КРО за связь с прессой Игорь Бобраков, похваставшийся, что 'Открытая политика' - его собственная задумка, в начале мероприятия попытался сделать клубную атмосферу как можно более непринужденной. Ему это, в общем, удалось, когда он шутки ради предложил журналистам-сторонникам Путина сесть по сторону стола, обращенную к портрету президента РФ на стене, а его противникам - напротив. Представители прессы уселись на стороне 'путинцев', а подошедшие функционеры 'Единой России' - аккурат под портретом главы государства.

Для начала 'единороссы' объяснили, что розданное журналистам до начала мероприятия программное заявление 'Единой России' (с очень оригинальным названием - 'Россия, которую мы выбираем') после обсуждения в региональных отделениях и первичках может стать основой для главного 'единороссовского' документа - программы партии. Заявление с обычным для такого рода документов изложением достижений, недостатков и партийных задач по строительству 'свободной, независимой и процветающей страны' журналисты прочитать досконально времени не имели. Потому разговор построился на обсуждении отдельных пунктов, которые корреспонденты высматривали, что называется, по ходу дела.

Само собой, не удержались они от вопросов, когда увидели в главе 'Будущее: стратегия обновления' следующие строки: 'Партия 'Единая Россия' провозглашает стратегию качественного обновления страны как суверенной демократии'. Термин, которым заместитель руководителя администрации президента РФ Владислав Сурков некогда обозначил насаждаемый в России режим, судя по программному заявлению, 'единороссы' приняли на вооружение, обстоятельство это заинтересовало журналистов, и партфункционерам поступила просьба разъяснить, отчего 'Единая Россия' решила воспользоваться столь расплывчатым и сомнительным термином. Г-н Грибанов пустился в рассуждения по поводу 'расплывчатости' с намерением таковую опровергнуть, но четкого терминологического образа 'суверенной демократии' составить так и не смог. Даже несмотря на помощь соратника по партии. Оба могли бы, наверное, воспользоваться подсказкой, заглянув в программное заявление, но делать они этого не стали. Возможно, потому, что и в нем 'суверенная демократия' очень туманно представлена как 'право народа делать свой выбор, опираясь на собственные традиции и закон, возможность эффективно участвовать в формировании справедливого мироустройства', а также как 'синоним нашей внешней безопасности' и 'безоговорочное признание универсальных демократических ценностей'. Видимо, чтобы не подумали, будто только в 'Единой России' не могут толком сказать, что же это такое - 'суверенная демократия' - и с чем ее едят, Валерий Грибанов сослался на российских политологов в целом, которые 'все затихли и пытаются это (суверенную демократию - 'ЗЖ') осознать'.

- Нельзя говорить о демократии вообще! - убеждал Вячеслав Антонов. - О демократии приходится говорить конкретно. Модели (демократии - 'ЗЖ') определяются в том числе историческим опытом, ментальностью народа и так далее. Я, например, до конца не убежден, что американская модель правильная.

- Она, по крайней мере, существует. А вот суданской модели не существует, - возразили ему с той стороны стола.

- Да, - соглашался вроде Валерий Грибанов. - Но! В каком прочтении это будет - очень большой вопрос!

Коллега по партийной работе его поддерживал, напирая на то, что той же 'американской модели' когда-то не было, но 'она была создана, выпестована'. 'У нас построение этой (российской - 'ЗЖ') модели - это будет очень длительный процесс', - то ли напугал, то ли обнадежил участников пресс-клуба г-н Грибанов и попробовал сменить тему. Но как ни пытались старые партийные товарищи (г-да Грибанов и Антонов прошли закалку в рядах КПСС) заговорить осерчавших за 'демократию вообще' журналистов ни к чему не обязывающими рассуждениями об 'артикуляции мнений' электората и обоснованности установленных процентных барьеров для вхождения во власть той или иной партии, разговор все равно возвращался к явно тупиковой для 'единороссов' теме. В частности, партфункционерам было дано понять, что продекларированное в программном заявлении 'безоговорочное признание универсальных демократических ценностей' как-то не стыкуется с доктриной 'суверенной' демократии. Г-н Грибанов с г-ном Антоновым, пытаясь объяснить различие между ценностями 'универсальными демократическими' и 'общечеловеческими', снова обратились к спасительному для них понятию 'ментальность'.

- Вот говорят: какой президент для России самый лучший? - начал Валерий Грибанов и признался: - Я не знаю. Но я знаю одно - тот, который наиболее остро поймет ментальность нашего народа. Российский опыт показывает на то, что это были не те, которые были русскими.

В качестве примеров партийный деятель привел царицу Екатерину Великую (урожденная Софья Фредерика Августа Анхальт-Цербстская), 'которая ни бельмеса не понимала русский язык, но как выразитель интересов населения оказалась наиболее острой', и 'грузина Джугашвили', который 'по-русски чисто до конца жизни так и не научился говорить'. 'Но ведь за родину и за Сталина на амбразуру ложились?' - спросил риторически г-н Грибанов и вполне ожидаемо присовокупил к упомянутым правителям России Владимира Путина, обладающего тем же 'ментальным' чувствованием того, 'что нужно народу'. С подобной оценкой действующего президента РФ никто из журналистов спорить не стал...

В целом первое заседание пресс-клуба прошло достаточно мирно. Если у кого-то из участников мероприятия и оставался к его окончанию какой-либо неприятный осадок, то растворить его он мог в предложенных по случаю открытия клуба шампанском и коньяке.

Андрей Влизков