Прошедшее в пятницу, 25 июня, заседание сессии Госсовета РК началось со скандала. Первого за все время работы депутатского корпуса нынешнего созыва. Народная избранница от Тудрового избирательного округа, воркутинка Наталья Радостева, не добившись включения внесенного ею вопроса в повестку дня сессии, обвинила председателя Госсовета Ивана Кулакова в непрофессионализме, недержании слова и интриганстве, после чего демонстративно покинула зал заседаний.

Сразу после завершения работы сессии г-жа Радостева согласилась ответить на вопросы корреспондента «ЗЖ».

– Да.

– Я вернулась только потому, что непременно хотела участвовать в голосовании по вопросу избрания председателя комитета по социальной политике.

– Против организованного в Госсовете междусобойчика непрофессионалов, которые заняли должности руководителей и делают все для того, чтобы не допустить к работе на постоянной основе специалистов.

– Например, меня.

– Допустим, Завьялова, председатель комитета по законодательству. У нее – педагогическое образование. Безносиков (председатель Комитета Госсовета РК по социальной политике – «ЗЖ») тоже не имеет юридического образования: руководил Министерством культуры, работал в КГБ. К Истиховской и Забровской (председатель и заместитель председателя Комитета Госсовета РК по бюджету, налогам и экономической политике – «ЗЖ») у меня претензий нет, они – профессионалы, и если бы Истиховскую вдруг предложили на должность первого заместителя председателя Госсовета, я проголосовала бы не задумываясь.

– Я воздержалась. Вот если бы его выбирали замом с тем условием, что он будет заниматься вопросами национальной политики, связями с общественными организациями, то я бы не возражала: он по национальности коми, и в руководстве должны быть коми. Но его полномочия не были оговорены, и теперь он как заместитель занимается в том числе и организацией работы Госсовета. На мой же взгляд, организатор он нулевой.

– На мой взгляд, ничего, кроме интриг, здесь нет. Я абсолютно уверена в том, что даже если Экгардт и заболел, то только потому, что узнал о нежелании Кулакова видеть его на посту первого заместителя... От Экгардта же пришло какое-то письмо, которое нам так и не показали.

– О чем письмо?

– По слухам, оно достаточно резкое и содержит критические суждения по работе Госсовета и конкретных руководителей. Вероятно, кто-то Экгардта уговорил по поводу того, чтобы письмо на сессии не оглашалось.

– Я пришла к выводу, что он лицемер. У меня других слов нет. Он все время пытается сослаться на то, что выдвижение – дело депутатов конкретных комитетов. Но дело-то в том, что и у него такое право есть. Он мне обещал – если Ростислава Гольдштейна изберут (депутаты Комитета по социальной политике Госсовета выдвинули его на должность председателя комитета, однако его кандидатура не набрала 25 июня необходимого для избрания количества голосов – «ЗЖ»), то он мне предложит должность заместителя председателя комитета. Он мне пять раз предлагал. Во второй раз он вообще заявил, что знает о моем огромном потенциале, о моих профессиональных знаниях и будет готовить меня к следующему созыву чуть ли не на свое место, а пока, мол, надо начинать с небольшой должности заместителя председателя комитета. И так мы с ним все время и беседуем. Мне предлагали здесь, в Сыктывкаре, неплохую работу с предоставлением квартиры и 20 тысячами рублей зарплаты…

– Но я не могу обманывать людей, устраиваясь на работу на неопределенный, возможно очень небольшой, период времени. Мне ведь каждый раз конкретно обещают в Госсовете, что, мол, в следующий раз все решится…

– Хочу законотворчеством заниматься на профессиональной основе. Я ведь не претендую на какую-то большую должность, готова работать хоть десятым заместителем в двадцатом подкомитете. Я выбрала депутатскую деятельность для того, чтобы на благо депутатов работать, как бы высокопарно это ни звучало.

– Жизнь заставила. Мне это неприятно, но я несколько раз попадала в такие ситуации… Если бы я просто сказала, что считаю Кулакова лицемером, он на меня в суд подал бы и я ответственность бы несла. Пусть он попробует теперь в суд подать. После первых двух случаев, когда он меня обманул, я просто-напросто несколько раз записала его на диктофон. Разговоры с ним и с Безносиковым тоже.

– Да, так как я считаю, что он вообще не работает. В Госсовете на постоянной основе, включая пятерых депутатов, числятся чуть больше тридцати человек. И вот за 10 месяцев работы нынешнего созыва – я вычла парламентские каникулы и праздники – мы приняли где-то 86 законов и 199 постановлений. Большая половина из них – законодательные инициативы Главы РК. С частью законодательных инициатив работать практически не надо, еще одна часть только называется так громко, являясь на самом деле маленькой поправкой к закону. Но даже если взять все это и поделить, то получается, что эти тридцать с чем-то человек рассматривают по полторы инициативы в день. И еще полтора ответа в день готовят на обращения граждан. Чем занимаются в остальное время, спрашивается? Мы приезжаем на сессию – у нас документы не готовы! До смешного доходит. Приезжаю на сессию, хочу взять документы, чтобы поработать с ними вечером, а Безносиков мне говорит, что это, мол, и это – невыносное. Или вот голосуем за поправки в закон, а никаких сравнительных данных, чтобы можно было тут же сравнить – как было раньше и что предлагается взамен, – не предоставляется. Меня поражает то, как в таких условиях депутаты соглашаются голосовать. Или вот еще я узнала, что к нам в Госсовет поступает по 600-700 федеральных законопроектов в год и на подавляющее большинство из них мы никак не реагируем. Депутатов с ними не знакомят. Когда я потребовала, чтобы меня знакомили, все очень удивились, но стали высылать. Правда, высылают только то, что близко по профилю комитету по социальной политике, в котором я состою.

– Получается, что так. А вот в Москву, в реформируемый Минтруда РФ зовут уже четвертый раз. По иронии судьбы, последний звонок был через пять минут после того, как я ушла с заседания сессии. Дело в том, что я как председатель общества семей, чьи кормильцы погибли на производстве, плотно сотрудничала с ними по подготовке ряда законопроектов. Они оценили меня как профессионала и теперь предлагают работу в одном из департаментов в качестве ведущего специалиста.

– Обещала подумать до понедельника.